Дельфинячья страничка Али

Двое

Глендор

Он уже был близко к поверхности…

    Из-под воды все казалось немного по-другому. Свет луны и звезд, колеблясь на волнах, заливал все внизу мягким рассеянным светом, и лучи его шли вниз, но не доходили до дна. Глубоко внизу этого света не было видно, но сейчас уже вся толща воды была пронизана светлыми лучами, и это значило, что он почти выбрался. Еще одно движение длинного хвоста, еще пара мощных гребков лапами – и его голова с шумом вырвалась на поверхность океана.
    Над водой показалась голова морского Змея, а потом толстая, но в то же время гибкая шея, покрытая чешуей – то ли черной, то ли темно-синей, вдоль шеи шла почти прозрачная голубая перепонка, сквозь которую можно было разглядеть мерцающие звезды. Океанская волна с силой ударила в него, и взорвалась тысячей хрустальных брызг. Пена, легко подхваченная соленым морским ветром, попала Змею прямо в глаза и на морду. Он фыркнул, рассмеялся, и одним ловким движением стряхнул ее, тихо смеясь и отфыркиваясь. С той же блаженной и немного смущенной улыбкой он еще несколько раз специально плюхнулся в набегавшие волны, подняв тучи брызг. А затем стер клочья морской пены со своей морды, и огляделся вокруг. Смущаться ему было некого. За всю свою жизнь, а он не помнил, когда он родился, он не видел таких как он нигде. Но все-таки он был не один.
    Каждый год, в одно особое полнолуние, Змей приплывал сюда, откуда бы то ни было. Вот и сейчас он огляделся вокруг, с тихим сопением вдохнул в легкие воздух и прислушался к запахам. Затем, как всегда безошибочно определив направление, он развернулся, и поплыл по лунной дорожке. Именно с той стороны доносился запах камней, и морской тины. Именно там был остров - даже скорее не остров, а каменная гряда в море - куда он приплывал каждый год, когда ему стало зачем туда приплывать…

    Сколько он себя помнил, он всегда жил в воде. Он плавал среди айсбергов, там, где небо и вода были блекло-голубыми, или светло-серыми, и где вода была холодна. Он плавал на экваторе, где ураганы сталкивали друг с другом огромные волны, и вода крутилась в бешеной пляске. Он опускался в глубины океана, где в кромешной и черной мгле водились существа, которых не видел никто, кроме его самого. Некоторые из них были немногим древнее него. Он был везде, где мог, и мог вспомнить каждое место на морском дне. На его глазах возвысилась великая цивилизация на острове, а затем ушла под воду за один день. За тысячелетия, проведенные в глубинах, к нему пришла мудрость. И в то же время желание узнать что-то новое. Мечта однажды выбраться за пределы океана…
    Но это было невозможно. Если он пытался выбраться из воды, то его чешуя быстро высыхала, и у него начинала чесаться кожа. Глаза же высыхали на ветру еще быстрее, и он просто переставал видеть, и их начинало щипать и жечь. Когда-то он очень хотел видеть на поверхности, и смог вырастить себе еще два светло-желтых и прозрачных нижних века, которыми он закрывал глаза, если всплывал на поверхность, как сейчас. Змей всегда гордился своими глазами – двумя огромными синими овалами, которыми он мог видеть даже в кромешной тьме на дне океана. И со временем он забыл о том, отчего научился хорошо видеть даже наверху. Но гордость осталась…
    Вот и сейчас, с помощью своего зрения, Змей углядел далеко впереди каменную гряду. Этот риф появлялся на поверхности океана лишь в раз в год, во время самого большого отлива. В первый раз он нашел его случайно. Тогда, в полнолуние, он просто всплыл, чтобы полюбоваться на луну, и, плывя, услышал над головой какое-то хлопанье. Он долго не мог понять, кем это было. Это существо было белого цвета, и чешуйки у нее были прозрачные, как стекло. Она была гораздо меньше в размерах – и не такая длинная, и гораздо тоньше. Но они были очень похожи, и ее глаза были почти такие же, как у него, только другого цвета, а главное – у нее были крылья. И она летела, летела в ночном небе, заслоняя собой звезды и отбрасывая на колеблющиеся волны огромную тень. И она с таким же изумлением смотрела на него. И долго они, замерев, он – в воде, а она, – зависнув в воздухе, смотрели друг на друга, широко раскрыв глаза, и, открыв пасти, что совсем не подобает таким могучим и сильным созданиям. И молчание нарушалось только ударами волн о его грудь, и шумом ветра в ее крыльях.
    Тогда они и нашли эту гряду, затерянную в океане. Там хватило места им обоим, она смогла приземлиться на скалах, а он положил рядом огромную голову. Они сидели до утра, разговаривая друг с другом, и не могли наговориться. Это не было разговором в понимании людей – они просто сидели рядом, и, смотря друг другу в глаза, понимали друг друга полностью, открывшись друг перед другом. Они легонько прикасались друг к другу, как будто не веря, что они оба существуют. Такие похожие, и такие разные. Она тоже была одна в своем небе. Она была всегда, и не помнила когда родилась. В ту ночь они рассказали друг другу все, что видели, и что испытали. Она рассказывала о ветре, дико воющем между крыльев, когда летишь прямо, и с огромной скоростью, о том, как под тобой разворачиваются океаны и материки, о том, как утром взлетаешь вверх вместе с теплым потоком воздуха, и как лавируешь между ветрами в бурю. А он рассказывал о солнечных бликах на песчаном дне близко от побережий, о музыке, которая всегда слышна в плеске волн, о древних руинах на дне, которые таят в себе столько тайн. Они не знали, как это могло случиться. Но то ли из-за того, что эти рассказы всколыхнули в них, то ли из-за чего иного – наутро Змей проснулся Драконицей, а Драконица – Змеем. И откуда-то оба они знали, что это будет длиться только один день…
    На следующий день, под вечер, они оба вернулись на этот остров, и заснули, усталые и счастливые, головами рядом. Наутро все стало по-прежнему. Змей стал обратно Змеем, и уплыл в глубины, вспоминая полет. Она же с первыми лучами солнца взлетела вверх. Но перед этим они условились о встрече через год, на этом острове. И никто из них даже не подумал о том, что помимо этого острова, есть и другие места.

    Вот и сейчас, когда Змей подплывал к рифу, в небе послышалось хлопанье крыльев, и на камни приземлилась она. В глазах сияла вся та же радость встречи, которую они оба ждали каждый год. Змей вытянул тяжелую голову на камнях, и всплыл на поверхность, длинное гибкое тело закачалось на волнах. Они просто смотрели друг на друга, передавая взглядами все то, что было за этот время. Так продолжалось до тех пор, пока Змей, неожиданно сам для себя, не задал ей вопрос.
    "А ты можешь летать к звездам?"
    Она на секунду притихла, перед тем как ответить. Затем сказала, тихо и немного виновато.
    "Ты знаешь.… Пожалуй, нет".
    "Почему?"
    "Понимаешь, мне же нужно дышать, как и тебе. А там, наверху, очень мало воздуха. И потом он просто исчезает, и все. Там я не могу летать. Во всяком случае, долго. Вот.… Извини"
    "А ты не пробовала набирать воздуха перед полетом туда?"
    "Как это?" - Драконица удивленно выгнула тонкую шею.
    Змей, лежащий на камнях, еле заметно улыбнулся. А затем его чешуя приподнялась дыбом, обнажив под собой бирюзовую кожу, и он часто задышал. Через десять минут чешуя опять улеглась ровными рядами, и он прикрыл глаза.
    "Вот так. Это нужно, когда опускаешься на большую глубину".
    Она задумчиво наклонила голову набок, присматриваясь к нему. Потом так же вытянулась на жестких камнях, и часто задышала, прикрыв голову крыльями. Затем звонко и задорно рассмеялась.
    "Нет, что-то не выходит. Но как бы интересно я выглядела, с так же поднятой чешуей? Какое зрелище, ты только представь себе! А ты, кстати, очень красивый".
    Змей широко улыбался, полуприкрыв глаза. Он представил себе, какое бы это было зрелище, и это действительно смотрелось забавно. Драконица, стройная и изящная, и встопорщенная, как морской еж.
    На следующий день Змей попробовал лететь к звездам. Но понял, что воздуха наверху действительно не хватает, а набрать его он не может. А еще через месяц Змей нашел храм…

    Это случилось, когда он в очередной раз блуждал в тех местах, где затонул великий остров. Там попадалось много интересного, и Змей со временем начал понимать тех, кто когда-то жил там. То были люди – существа, пришедшие следом за драконами. Он смутно помнил, что еще до людей на Земле были и другие народы, и знал, что люди со временем сменятся чем-либо другим. Но пока что именно от них ему было чему поучиться, и что узнать. Со временем, разбирая стальные таблички в развалинах их городов, он разобрал их письменность. И узнал, что страну свою люди называли "Атлантида", а себя – "атлантами". От них он впервые услышал о богах, и долго не мог понять, – как можно считать кого-то заведомо сильнее себя самого. За всю жизнь он не встречал в океанах кого-то, который мог хотя бы потягаться с ним в чем-то - в силе, в скорости или в мудрости. Его никто не трогал, и он не трогал никого. Его даже не воспринимали как охотника, или как жертву – он был таким же естественным для обитателей моря, как вода вокруг них. Единственный раз он понял, что существует хотя бы одна сила древнее, и мощнее его, – когда океанским валом его впечатало в скалу, и тогда он понял, что океан только кажется тихим и мирным, а если и сердится, то понарошку. Не будь чешуи, его бы нанизало на острые камни. Но это было единственный раз, и он стал аккуратен.
    Люди были непонятны для него. Такие глупые и мелочные – и в то же время они могли быть великими и мудрыми, такими же, как и он. Он не мог понять, кто этот БОГ, которого они боятся и любят. Из табличек он понял, что живет этот "бог" сразу во многих своих домах – "храмах". Он был во многих из них, но никого там не нашел. Может быть, богу точно так же надоело быть одному, и он так же ушел на встречу со своей богиней? Постепенно дракон решил, что так оно и есть. Но иногда все-таки заглядывал в главный дом бога – в расчете, что может, застанет его когда-нибудь там. И тогда ему будет с кем поговорить, и он обязательно познакомит его с драконицей. И в тот день, подплывая к мраморным руинам, он почувствовал – внутри кто-то есть. Ему, на такой глубине, дышалось так же легко, как и на поверхности воды. Меж колонн храма прорывался мягкий свет – похожий и на лунный, и на солнечный одновременно. Змей, подплыв к храму, на секунду остановился, набраться смелости – и стрелой влетел внутрь.
    Внутри никого не было. Только мягкий рассеянный свет, от которого было светло как днем, но он не бил по глазам, а наоборот. И на удивленный вопрос Змея "Кто тут?" ему пришел мягкий и добрый ответ – "Здравствуй. Входи".
    Они говорили о многом. Вспоминали вместе, кто был на Земле до людей. Голос рассказал Змею, что люди не исчезли – они сохранились и сейчас живут на суше, хотя и многое забыли из старой мудрости. При этих словах в Голосе прозвучало непонятное сожаление. А когда Змей спросил "Кто ты? Бог?", Голос долго молчал, а потом рассмеялся и сказал – "Такой же, как и ты", оставив морского дракона в большом недоумении. А затем настало время того вопроса, который Змей так боялся задать.
    "Послушай.… А почему я не могу летать?"
    Голос надолго замолчал. Он молчал и молчал, и вдруг Змею показалось, что все кончилось. Это кто-то ушел из храма. Он испуганно осмотрелся вокруг, и на секунду ему показалось, что свет гаснет, как гаснет солнце, уходящее за горизонт. Он спросил быстро:
    "Я знаю. Ведь это потому, что не может быть слишком много всего и сразу. Мне дано море, а ей – небо. И если бы у нас было все, мы бы не ценили этого, да? Так нам просто нужно научиться ценить то, что у нас есть?"
    "Может быть. Я не знаю". – Голос говорил медленно, с промежутками между словами.
    "Но как тогда быть.Ведь мы же не можем друг без друга. Почему она не может плавать, как и я? Почему мы встречаемся лишь раз в год? Неужели ничего нельзя исправить? Ведь я откажусь от моря, или она от неба, чтобы быть рядом. Ты слышишь? Я соглас..."
    "Люди называют это любовью", – казалось, в Голосе чуть заметно теплится улыбка.
    Теперь Змей замолчал на долгое время. Он был растерян и смущен. А потом все же спросил.
    "Ну, так все-таки. Можно сделать хоть что-то?"
    "Я не знаю, какой ответ будет правильным для тебя сейчас. Но ты знаешь…я ведь тоже не один. Есть люди, да-да, люди – которые могут быть равны тебе или мне. И от одного из них я слышал. Я слышал, что вся Вселенная существует только вокруг нас. У тебя своя Вселенная, а у меня своя. Сейчас они соприкоснулись, и мы с тобой разговариваем. Я не знаю, что он имел в виду. Но, может, ты поймешь". – Голос запинался, когда говорил это. – "А теперь мне пора. Прости. Приходи сюда чаще"
    Сияние вокруг начало гаснуть. А Змей все сидел и сидел, прикрыв глаза и вытянувшись на дне. Он размышлял…

    А когда наступил следующий год, он все так же плыл к скале. И когда она прилетела, он не стал дожидаться, пока она сядет. Он развернул мощные крылья, плотно прижатые к чешуе, и взмыл в ночное небо, и смотрел, смотрел в ее потрясенные глаза.
    "Понимаешь, все вокруг существует только в нашем воображении. Ведь я когда-то смог вырастить себе веки на глаза, – а почему я не могу вырастить крылья?" – он рассказывал взахлеб, когда они вместе неслись с бешеной скоростью почти над поверхностью воды. "Мы сами себя ограничиваем, а зачем? Ведь если мы придумали себе законы, то почему бы нам их не отменить – или придумать другие?" Он счастливо рассмеялся во весь голос, и взмыл вверх, сделав крутой вираж в воздухе. “Я просто сказал себе, что мы можем все, что захотим. И вот, видишь?" Он расправил в воздухе огромные голубые крылья и начал мягко планировать. Его крылья были покрыты маленькими чешуйками, поэтому свет они не пропускали, но от синей фигуры, заслоняющей полнеба, так же веяло красотой. Не тонкой, изящной и прозрачной красотой Драконицы, но своей – красотой мощи, силы и свободы, свободы, которой он так долго искал, и за которую столько боролся. Свободы от самого себя.
    "И значит, я могу плавать?" - тихо спросила она.
    "Конечно! Ты только попробуй. Поверь в это. Просто поверь. Это легко. Давай попробуем", – с этими словами он спустился, и сел на воду. "Садись. Садись прямо на воду, ты не утонешь."
    Белый силуэт застыл на секунду над поверхностью воды. А затем тихо и медленно, она приземлилась на волны, и стала мерно покачиваться на них.
    "Получилось".
    "Отлично. А теперь просто попробуй дышать под водой".
    Она почти что засунула мордочку под воду, как вдруг отпрянула.
    "Ты знаешь…я боюсь".
    "Не волнуйся. Мы же с тобой одного рода. Если я могу летать, то ты сможешь быть под водой. Просто представь себе, что это тот же воздух", – и вдруг Змею стало страшно. Он подумал, что вдруг она не сможет сделать как он – пойти против того, во что верила всю жизнь. И во что сама же заставила себя верить. И как ей может быть больно от того, что Змей научился, а она нет.
    Неожиданно она ушла под воду. Резко и неожиданно, одним рывком. Сверху он видел, как она плывет, старательно загребая лапами. Крылья намокли, и у нее не получалось прижать их к телу, и оттого они мешали ей плыть. Но она плыла, и он видел, как вздымается ее грудь, когда она дышала. Вдруг она высунула голову на поверхность.
    "Ну что? Получается? Ну…"
    В следующую секунду прямо в морду Змей получил струю пены, которую выпустила в него Драконица. Поперхнувшись, и протерев глаза, он увидел, что она игриво улыбается. А в глазах пляшет улыбка… Он фыркнул, набрал воды сам, и так же пустил в нее. Они долго играли и дурачились, то плескаясь в воде, то набирая в пасти воды, и взлетая в воздух, а там уже пытаясь друг друга забрызгать, то ныряя, и плавая под водой наперегонки…

    Так проходили годы. Они вместе облетели весь земной шар сверху. Вместе они побывали в глубинах, куда прежде заплывали только поодиночке. Он показывал ей, как нужно пробираться среди зарослей в Саргассовом море, а она учила его лавировать между пиков Гималаев. Вместе они придумали, как ей свертывать крылья, чтобы не мешали под водой. Они вместе приплывали в храм, но бога там не было. Наверное, он был в мире своей богини. А однажды наступил момент, когда им захотелось полететь к звездам.
    Они медленно набирали высоту, стараясь не думать о том, что там нет воздуха. Но все-таки, нехватка кислорода сказывалась, и они судорожно раздувая ноздри, спускались пониже. Но все-таки пытались снова и снова. Как вдруг в воздухе раздался рев и грохот, и мимо них пронеслась четверка огромных металлических птиц.
    "Кто это?" – удивленно спросила она.
    "Не знаю" – с таким же удивлением ответил он.
    А крыло истребителей уже разворачивалось на следующий заход. И где-то на командном пункте уже отдали приказ – "Уничтожить, как потенциально опасный объект". Змей не знал, что делать, пока об него не взорвалась первая ракета, вылетевшая из-под крыла перехватчика, и из-под чешуи не пошла кровь – алая, такая же, как и у людей, сидевших за штурвалами…
    "Улетай! Улетай наверх!" – в мозгу растерянной и перепуганной Драконицы раздался дикий вопль.
    "Я тебя не брошу!"
    "Улетай, я кому сказал! Наверх! Ты сможешь! Другого пути нет!"
    "Мы успеем уйти под воду!"
    "Они убьют нас раньше, чем мы спустимся с такой высоты! Лети! Лети немедленно!"
    Змей глухо заскрипел зубами, когда вторая ракета взорвалась дождем раскаленных осколков рядом с его хвостом. "Цель поражена", - раздался мягкий женский голос бортовой системы в шлемофоне пилота. Молодой парень лет 25 нервно облизал пересохшие губы, и судорожно сглотнул. Он не понимал, что он делает. Ему дали приказ, но он не хотел стрелять. Ведь это были драконы, те самые, в которых он верил с детства. Но приказ. Остальные три пилота делали разворот, и пальцы вцепились в гашетки… Лица были сосредоточены и спокойны.
    "Но как же ты!?" - раздался крик Драконицы.
    "Я догоню тебя. Да лети же ты!" - раздался бешеный рык.
    Змей рванулся навстречу атакующей тройке стальных птиц. Ему нужно было просто задержать их, пока не улетит Драконица. Удар крылом по одной, и она летит вниз с оторванным крылом. Он так и не понял что случилось, когда ударив по второй, она взорвалась прямо перед ним. Удар когтей пробил бак с горючим, случайная искра. Оглушенный от взрыва дракон не видел, как Драконица исчезает в небе. Он не видел этого, когда с разорванными крыльями, и объятый пламенем от вспыхнувшего горючего, камнем падал в океан с высоты двадцати тысяч метров…
    На базу вернулся только один самолет. Два, как было сказано в секретной сводке, были сбиты неопознанным летающим объектом. Связь с третьим истребителем, которым командовал молодой 25-летний пилот не была установлена после боя. Через некоторое время перехватчик, по мнению командования, потерял управление, и врезался в прибрежный утес. Пилот был объявлен пропавшим без вести.
    Военные суда, посланные в район предполагаемого падения объекта, так ничего и не нашли. Несмотря ни на что, Змей выжил. Крылья со временем заросли, а пламя погасила вода. Через некоторое время он смог снова летать, и как-то на побережье нашел город людей. А рядом с городом было поле, где стояли знакомые железные птицы. При виде знакомых силуэтов, только на земле, его охватил гнев. Не ярость огня, брызжащая во все стороны раскаленным добела металлом. Не бешенство воздуха, налетающее ураганом, и разметывающее все вокруг. И не сосредоточенная злоба земли.
    Его гнев был таким же, как вода, породившая его – беспощадным и неумолимым. Рано утром, еще до восхода солнца, Змей приплыл к городу. И в воде, за пару километров от берега, он начал исполнять странный танец. Он не понимал, откуда к нему пришло это знание, он просто танцевал – стиснув зубы и полуприкрыв глаза, холодные как лед. А тем временем вода стала отходить от берегов, и собираться рядом с ним. Постепенно вырос огромный бурлящий хребет, и тогда Змей тихо поплыл к берегу, постепенно увеличивая скорость. Вода пошла за ним, нарастая гигантской волной, закрывшей полнеба. В последний момент от выскочил из огромного вала, и поплыл прочь. Но каким-то образом он видел, как цунами обрушилось на город Сен-Лоран, и авиабазу, находящуюся рядом. Он видел, как вода сметала здания, подхватывала с собой самолеты, машины, как люди задыхались и умирали в водоворотах. Но никакой радости он почему-то не ощущал.

    На следующий день он приплыл в храм, зная что его там ждут. Действительно, меж колонн все так же лился мягкий теплый свет. Он проплыл внутрь, осторожно огибая колонны теми местами, где все еще были следы от ожогов, и лег внутри.
    "Это не выход" – раздался Голос.
    "Я знаю". – сквозь сцепленные зубы выдохнул Змей – "Но что мне делать?"
    "Ты знаешь ответ. Верь. Она вернется".
    "Она жива?"
    "Я не знаю".
    "Да что ты вообще знаешь?!" - раздался крик, срывающийся в рыдания. Несколько ударов хвостом, и колонны полетели во все стороны. Внезапно дракон остановился. “Это действительно не выход” – сказал он сам себе, покачав головой. Он вспомнил, как мимо него в море проплыл труп маленькой девочки из того города. Теперь он знал, что ему делать. Ее, его Драконицы, в живых не было – она бы искала его в море, а он бы почувствовал ее присутствие. Он поплыл наверх, спокойно и сосредоточенно. Оставалось одно – взлететь, и пролететь над людскими поселениями. Тогда взлетят другие птицы, и он умрет в бою. Но перед смертью – хотя бы возьмет с собой сколько сможет.

Он уже был близко к поверхности…

назад вбиблиотеку

Присылайте своисоветы и замечания.

ICQ:284206489